Александр Лаврентьевич Чекановский (12 (24) февраля 1833 – 18 (30) октября 1876) — исследователь Восточной Сибири, член ВСОИРГО, участник польского восстания 1863.
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Первая профессия – слесарь
Александр Лаврентьевич Абрамов родился 22 декабря 1915 года (по новому стилю – 4 января 1916 года) в Москве. Окончив семилетнюю школу, он в 1930 году стал работать слесарем на заводе имени М.Калинина. Спустя три года Абрамов начал играть в футбол – в третьей команде Всесоюзного профессионального союза работников искусств (сокращенно – РАБИС).
В 1934 году перевелся на фабрику «Трехгорная мануфактура имени Ф.Дзержинского», где отработал около трех лет. Параллельно выступал за первую сборную фабрики на позиции правого полусреднего нападающего.
Помог «ЦСКА» завоевать первые медали
После призыва на срочную службу Абрамов, как перспективный футболист, был направлен в Белорусский военный округ, в команду «Дом Красной Армии», которая базировалась в Смоленске. Своей игрой он быстро обратил на себя внимание тренеров главного армейского клуба и уже перед сезоном-1938 был переведен в состав Центрального Дома Красной Армии (так раньше назывался ЦСКА).
Правда, в основу армейской команды Александру Лаврентьевичу удалось пробиться только во втором круге. Его блестящая игра на позиции правого инсайда (7 голов в 10 матчах) помогла «ЦДКА» впервые в истории завоевать медали чемпионата страны («серебро»)! Казалось бы, Абрамов имел хорошие перспективы в армейском суперклубе, но по неизвестным причинам в 1939 году он выпал из основного состава – стал играть совсем мало. После чего перебрался в «Локомотив» (Тбилиси), затем в московский «Металлург», который представлял завод «Серп и Молот», столичные «Крылья Советов», а оттуда – в минское «Динамо», где его застала Великая Отечественная война.
В бою собственноручно уничтожил 43 гитлеровца
Минск был оккупирован войсками нацистской Германии 28 июня 1941 года, а буквально за несколько часов до этого футбольная команда «Динамо» была эвакуирована в Москву. Но Абрамов в команде не остался, а пошел в районный Краснопресненский комиссариат и записался в действующую армию.
После распределения Александр оказался в контрразведке. В феврале 1942 года, находясь в составе войск Брянского фронта, в боях под Мценском (Орловская область) Абрамов получил первое ранение.
Вернувшись в строй, в июне он участвовал в боях около станции Студеное той же Орловской области, а в январе следующего года в ходе Воронежско-Касторненской операции вновь получил ранение и за проявленную смелость был представлен к ордену Красной Звезды. Однако по невыясненным причинам награждение не состоялось. Но другая медаль «За отвагу» все же нашла помощника командира взвода 5-го отдельного стрелкового батальона Управления контрразведки «СМЕРШ» 2-го Прибалтийского фронта – старшину Абрамова. 4 ноября 1943 года ему вручили медаль за проявленную отвагу в бою за станцию Студеное. Пулеметным огнем он уничтожил 43 вражеских солдата и офицера.
К концу войны его грудь была усеяна наградами. Александр Лаврентьевич был награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды, медалями «За взятие Кенигсберга» и «За победу над Германией в Великой Отечественной Войне 1941-1945 гг.»
Тренерскую карьеру начал в Калининграде
После демобилизации Александр Абрамов вернулся в футбол. В 1946-1947 годах выступал во второстепенном коллективе Московского областного совета ДСО «Динамо», в 1947-1952 гг. – в футбольной команде Московского военного округа. Там же перешел на тренерскую работу по окончании Высшей школы тренеров в Москве.
В 1952 году после расформирования большинства армейских команд Абрамов работал тренером в сборной Одесского военного округа. Когда столичный армейский клуб был возрожден, в 1953 году Александра Лаврентьевича перевели на должность тренера-инструктора спортивно-массового отдела «ЦДСА». Там он проработал три года, получив за свои совокупные заслуги в развитии футбола почетное звание мастера спорта СССР.
Но его настоящий дебют на тренерской стезе пришелся на Калининград. В сезоне-1957 наша «Балтика» (тогда еще называвшаяся «Пищевиком») получила право выступить в первенстве СССР по классу «Б» (соответствует современной ФНЛ). На пост главного тренера председатель облспорткомитета Леонтий Бобылев и руководитель «Балтгосрыбтреста» Валерий Джапаридзе пригласили из Москвы опытного и дипломированного футбольного специалиста, фронтовика Александра Абрамова.
Жаль, но проявить себя в калининградской команде Александр Лаврентьевич не сумел. В восьми стартовых играх балтийцы одержали только две победы, потерпев пять поражений (из которых три были крупными).
25 мая после разгрома во Львове от местных армейцев Абрамова покинул наш «Пищевик».
Несмотря на кратковременность работы Александра Абрамова в Калининграде, надо помнить этого замечательного человека. Он участвовал в штурме Кенигсберга, а спустя двенадцать лет именно под его руководством наша «Балтика» шагнула в ряды команд первенства СССР.
АБРАМОВ Александр Лаврентьевич. Родился 22 декабря 1915 года (4 января 1916 года) в Москве. Дата смерти и место захоронения – неизвестны. Воспитанник московского футбола. Выступал в чемпионатах страны за: «ДКА» (Смоленск), «ЦДКА» (Москва), «Локомотив» (Тбилиси), «Металлург» (Москва), «Крылья Советов» (Москва), «Динамо» (Минск). В высшей лиге провел 40 матчей, забил 13 мячей. Мастер спорта СССР. Серебряный (1938 г.) и бронзовый призер (1939 г.) чемпионата страны.
В качестве тренера в первенствах СССР работал в следующих командах: «Пищевик» Калининград (1957 г.), «Трудовые Резервы» Липецк (1958 г., второй тренер), «Спартак» Тамбов (1961-1962 гг.), «Спартак» Орел (1963 г.)
Автор статьи: Сергей Кандалов
В подготовке статьи использованы материалы пресс-службы ПФК ЦСКА, а также Сергея Дементьева и Владимира Булычева
Чекановский Александр Лаврентьевич
(1833-1876),
российский исследователь Сибири. По
происхождению поляк. За участие в Польском
восстании 1863-1864 сослан в Забайкалье. В 1869-1875
исследовал Приморский хр., Среднесибирское
плоскогорье, реки Н. Тунгуска, Оленек,
низовья р. Лена; открыл кряж, названный его
именем.
Чекановский Александр Лаврентьевич –
уроженец Волыни. Отец его Вавжинец
Чекановский, чиновник, а позднее владелец
интерната для учащейся молодежи. Вскоре
семья перебралась в Киев. Учеба на
медицинском факультете не мешала
Чекановскому слушать лекции по
естествознанию. Но самые приятные
воспоминания от пребывания в Киеве
оставили краеведческие экскурсии, которые
и определили его склонность к геологии.
Сразу же после получения диплома врача 25-летний
Чекановский выезжает в Дерпт (нынешний
Тарту), чтобы там заняться изучением
происхождения Земли. Однако тяжелое
материальное положение вынудило
Чекановского оставить университет
незадолго до его окончания. Он возвращается
в Киев, где поступает работать в фирму “Сименс
и Гальске”, которая строила телеграфную
линию из России в Индию.
Работа, связанная с частыми поездками,
дает возможность проводить экскурсии и
научные исследования. Помимо работы на “телеграфе”,
Чекановский занимается систематизацией
палеонтологических коллекций Киевского
университета.
В Киеве за участие в польском восстании
1863-1864 годов он был арестован, осужден на
бессрочную ссылку в Сибирь и отправлен
пешком по этапу из Киева в Тобольск. По
дороге Чекановский ухитрился собрать
большую энтомологическую коллекцию:
определения он выполнял с помощью
увеличительного стекла, отшлифованного им
из обломка графина.
В Томске Чекановский перенес тиф,
последствием чего стало периодическое
психическое расстройство (“черная
меланхолия”). Когда казалось, что смерть
неизбежна, он попросил отправить в Иркутск
ящик с коллекцией насекомых.
В 1865 году Чекановский достиг Забайкалья –
места ссылки, а в следующем году перебрался
в Падун, в районе Братского Острога.
Академик Ф. Б. Шмидт, получив командировку
Академии наук в Сибирь, узнал в Иркутске о
судьбе Чекановского. Он поставил в
известность видных ученых Петербурга,
использовал все свое влияние и добился того,
чтобы Чекановского перевели из Падуна в
Иркутск и назначили в Сибирский отдел
Географического общества.
Работа над изучением Байкальских гор и
сибирских земель от Байкала до Енисея и
Саянских гор, а также работа над
исследованием Иркутской губернии
полностью занимали Чекановского в течение
1869-1871 годов.
Пребывание Чекановского в Иркутске
ознаменовалось рядом научных открытий,
которые принесли ему славу “одного из
выдающихся геологов России”. Изданная в
1872 году монография по Иркутской губернии
была удостоена золотой медали, а коллекции,
собранные в Усть-Балее, легли в основу
известного труда о юрской флоре,
написанного профессором Цюрихского
университета Геером.
Чекановский посетил остров Ольхон на
Байкале. До него из европейцев там побывал
лишь известный исследователь Юзеф
Ковалевский. Ольхон – самый большой из шести
байкальских островов – лежит у западного
побережья озера и имеет около 72 километров
длины и приблизительно 22 километра ширины.
Остров Ольхон был древним центром
шаманизма. Предки бурят пришли сюда, как
говорит предание, во времена походов
Чингизхана. На северо-восточном берегу
возвышается скала Агху-Чола, которая наряду
с урочищем, называемым Чашей Чингизхана,
являлась местом паломничеств бурят.
В 1872 году Чекановский предложил
Географическому обществу исследовать
территорию между Енисеем и Леной, которая
практически представляла собой “белое
пятно”: очень мало были изучены ее
гидрография, еще меньше – рельеф.
26 марта 1873 года Чекановский отправляется
из Иркутска к истокам Лены, где изучает
геологическую структуру берегов верхнего
течения Лены и Ангары, производит
исследования. Когда на Ангаре начался
ледоход, из Иркутска прибыли астроном и
физик Миллер, топограф Нахвальный. 12 мая
группа двинулась в лодках по Ангаре – к
истокам Нижней Тунгуски.
Вся территория между Ангарой и
Подкаменной Тунгуской усеяна небольшими
хребтами с плоскими вершинами, покрытыми
лесами. Дальше к северу они образуют между
Енисеем и Леной Среднесибирское
плоскогорье.
За три летних месяца 1873 года
путешественники проследили все течение
Нижней Тунгуски до устья, нанесли ее на
карту и определили длину – 2670 километров (по
последним данным – 2989). Это была первая
научная экспедиция по Нижней Тунгуске,
после Д. Мессершмидта (1723).
В сентябре 1873 года экспедиция, пройдя
полярный круг, достигла Енисея. 5 ноября 1873
года Чекановский и Миллер вернулись в
Иркутск.
Главным результатом экспедиции
Чекановский считал открытие огромного
траппового покрова, прослеженного им по
долине Нижней тунгуски на протяжении более
1900 километров. Кроме этого, в статье “Дополнительные
сведения к карте реки Нижней Тунгуски”
Чекановский впервые охарактеризовал
территорию по реке как плоскогорье –
возвышенность с характерными столовыми
горами. Фактически он совершил научное
открытие Среднесибирского плоскогорья и
описал рельеф ее центральной части.
Спешно готовилась новая экспедиция,
которая должна была пересечь полярный круг
и произвести исследования до еще
неизвестной тогда реки Оленёк.
Чекановский и Миллер покинули Иркутск 25
декабря 1873 года и тронулись прежней дорогой
в направлении Ербочагена. Сначала к озерам,
из которых берет начало водная система
Хатанги и Оленёка. Путешествие длилось два
месяца, и, наконец, в апреле экспедиция
достигла берегов Сюрунгны (Вилюя).
Организовывая свою третью сибирскую
экспедицию, Чекановский намеревался “итти
по берегу Лены до самого устья и если
удастся, то зайти в устье Оленёка со стороны
моря”.
Чекановский рассчитывал перед
наступлением зимы успеть провести
геологические исследования берегов реки
Лены. Однако короткое лето сорвало планы
экспедиции. Чекановский с баржи провел
исследование берегов Лены от Якутска до
Булуна. Вначале путь пролегал по глубокому
и широкому заливу реки Аякит, а далее по
скалистой и горной области, лежащей между
Леной и Оленёком. Невысокий (до 529 метров)
водораздельный хребет, открытый и
описанный Чекановским, впоследствии по
предложению Э. В. Толля был назван кряжем
Чекановского (длина 350 километров). От
Келимяра Чекановский проследил течение
Оленёка до устья. 26 августа с вершины горы
Каранчат они увидели океан.
18 сентября экспедиция уже была в Булуне.
Благополучно перебрались через замерзшую
Лену и на оленях доехали до Верхоянска,
откуда через горы и тундру 20 декабря 1875 года
вышли к Иркутску.
Так закончились три экспедиции
Чекановского, зоологические результаты
которых член Академии наук Шмидт признал
“самыми богатыми из всех, какие когда-либо
были предприняты в Сибири. Богатые по
своему содержанию отчеты экспедиции,
будучи переведены на разные языки, стали
достоянием науки, а составленные
Чекановским карты значительно изменили и
дополнили карту азиатской России”.
В 1876 году в Петербурге он представил
Академии наук проект экспедиции, в которой
ставит своей целью исследовать в
геологическом отношении все большие
сибирские реки на территории между Енисеем,
Леной, Анабаром, Хатангой и Пясиной. Однако
снаряжение экспедиции требовало больших
средств, и проект Чекановского встретил
возражения.
Сильное расстройство Чекановского по
этому поводу спровоцировало манию
преследования. 18 октября 1876 года Шмидт
застал Чекановского в агонии – тот принял
большую дозу яда.
Общая длина рабочих маршрутов
Чекановского составила около 27 тысяч
километров. Он оставил материал, на основе
которого написано несколько монографий по
различным отраслям естественных наук.
Карты Лены, Оленёка и Нижней Тунгуски,
составленные Чекановским и Миллером,
впоследствии были сведены в стоверстную
карту, долгое время бывшую единственной для
Средней Сибири. Исследования Чекановского
охватили территорию Среднесибирского
плоскогорья от Енисея до Лены и от Байкала
до устья Оленёка. Экспедиция 1873-1875 годов “может
по справедливости считаться драгоценным
вкладом в картографию Восточной Сибири” (Р.
Маак).
Перепечатывается с сайта
http://100top.ru/encyclopedia/
Биография А. Чекановского
Потомственный польский дворянин. Родился в г. Кременец (ныне Тернопольская область Украины). Его отец был арендатором небольшого имения. Мать – по происхождению немка, благодаря чему Чекановский с детства владел немецким языком так же хорошо, как и польским.
Чекановский рано обнаружил склонность к естественным наукам, которую несомненно вызвали весьма благоприятные условия: отец его был сам страстный любитель-энтомолог, а крестным отцом Чекановского был известный ботаник Бессер. Воспитывался Чекановский в гимназии в Киеве; там же поступил в университет, по желанию отца, на медицинский факультет. Но медицина никогда особенно не влекла к себе Чекановского, а к медицинской практике он относился отрицательно. Во время своего пребывания в Киевском Университете он поэтому гораздо более, чем медицинскими, занимался естественными науками под руководством Роговича, Феофилактова и Кесслера, а с последним совершал неоднократно зоологические экскурсии.
Постепенно Александр Лаврентьевич сосредоточил свое внимание на геологии; выдающиеся способности и замечательное трудолюбие дали ему возможность настолько овладеть предметом, что еще на студенческой скамье, по свидетельству его земляка Дыбовского, он исполнил самостоятельный труд, – исследование гранитов Волынской и Подольской губерний.
В 1855 Чекановский перешел в Дерптский университет, куда его влекла лучшая постановка дела обучения. Сначала он поступил и здесь на медицинский факультет, но вскоре перешел ради любимой своей специальности на минералогическое отделение естественно-исторического факультета.
Пребывание в Дерптском университете имело большое значение для Чекановского, так как здесь, примкнув к кружку студентов-естествоиспытателей, он познакомился и близко сошелся со многими личностями, занявшими впоследствии видное место в мире науки, в частности с Федором Богдановичем Шмидтом (будущим академиком), в ту пору магистрантом Дерптского университета. Вместе с ним в 1856 и 1857 Чекановский совершил несколько экскурсий по силлурийской системе Эстляндии и острова Эзель для более близкого знакомства с этой формацией, чтобы затем продолжать исследование Днестровских силлурийских отложений, по которым он уже экскурсировал ранее и из которых уже привез богатую коллекцию, оставленную им частью в Киеве, частью в Дерпте. Кроме того, Чекановский, под руководством профессора Гровингка, привел в порядок и определил петрографические коллекции университетского минералогического кабинета. Окончив этот труд, он не долго оставался в Дерпте и, уехав на летние каникулы 1857, больше туда не возвращался. Недостаток средств и семейные обстоятельства не позволили ему по окончании университета, получить ученую степень.
На родине он поступил в компанию Сименса и Гальске, проводившую телеграфную линию в Индию, с мыслью, что со временем ему удастся получить назначение в какие-нибудь малоизвестные страны Азии. Пока же он занялся приведением в порядок и определением палеонтологических коллекций, приобретенных для Киевского университета. События в Польше 1863 резко изменили его планы. Замешанный в польском мятеже, он был сослан в Сибирь.
Сибирский период в жизни А.Л. Чекановского
После восстания суд дал Чекановскому шесть лет каторги. К своему месту заключения в Забайкалье осужденный добирался пешим этапом. Следуя от Киева до Тобольска с товарищем Николаем Гартунгом, тоже натуралистом, они ухитрились собрать богатую коллекцию насекомых; из обломка графина Чекановский собственноручно отшлифовал увеличительное стекло, с которым и работал, определяя на пути породы муравьев в своей коллекции. Прибыв в начале зимы 1864–1865 в Томск, Чекановский опасно заболел тифом, который считают причиною мрачной меланхолии, приведшей его впоследствии к самоубийству.
Болезнь Чекановский победил и снова двинулся по этапу к забайкальской деревне Сивакова на реке Ингода, где он, однако, пробыл недолго. Затем у него состоялось знакомство с деревней Дарасун. В 1866 он получил существенное облегчение благодаря Шмидту и Российской академии наук, которые ходатайствовали о его переводе в село Падун, Братской волости. На берегах Ангары и раскрылся в полной мере талант и дар Чекановского как исследователя.
Здесь он составляет первую схему геологического разреза силурийских отложений на участке Падун – Братский острог, открывает девонские окаменелости, впервые обнаруживает новые горные породы Восточной Сибири – сибирские траппы; изучает четвертичные отложения, подземные воды, проводит первые геоморфологические наблюдения в бассейне Ангары, выявляет результаты влияния многолетней мерзлоты, ведет метеорологические наблюдения и даже занимается изучением осенних шляпочных грибов.
Составленные коллекции Чекановского Ф. Шмидт купил для Академии наук. Оказав существенную помощь ссыльным, Шмидт пошел еще дальше. Он опять начал хлопотать за Чекановского в Академии наук с просьбами, чтобы та предприняла усилия для перевода ссыльного в Иркутск. И эти хлопоты не были напрасными. В сентябре 1868 А. Чекановскому было разрешено переехать в Иркутск.
Более того, Чекановский становится сотрудником Сибирского отдела Русского Географического общества и составляет план геологических исследований Иркутской губернии. Сначала он исследовал окрестности Иркутска, низовья долины Иркута, открыл захоронение юрской фауны в селе Усть-Балей на Ангаре, изучал район Хамар-Дабана, долины рек Слюдянка, Талая, Быстрая на предмет условий залегания слюды-флогопита и лазурита. Им было осмотрено побережье озера Байкал от села Култук до реки Ангасолка и затем по западному берегу – от села Лиственичное до Голоустного.
За этот комплекс геологических наблюдений Русское географическое общество присудило геологу Малую Золотую медаль. А через пять лет на Международном географическом конгрессе в Париже его «Географическая карта Иркутской губернии» получает высшую награду – «Золотую медаль первого класса».
В начале лета 1872 А.Л. Чекановский составляет инструкцию по добыче россыпного золота. Осень и первую половину зимы 1872 посвящает завершению первой капитальной сводной работы о геологическом строении юга Восточной Сибири. В 1874 публикует «Геологические исследования Иркутской губернии», пишет первую научную библиографию истории геологического исследования Сибири, которую впоследствии продолжил В.А. Обручев, и самое основное – исследователь впервые составил комплексный план геолого-палеонтологического изучения Сибири. Основываясь на своих открытиях, А.Л. Чекановский высказывает новые геоморфологические представления. Он считает, что современные горные сооружения юга Сибири и Прибайкалья сформировались в послеюрское время, предвосхищая идею неотектонического развития рельефа. Им составлено первое описание палеозойских пород района Братск–Падун.
Когда завершался первый этап геологических исследований на Байкале и Ангаре, Шмидт и Чекановский в переписке разрабатывают идею обследования речных систем между Енисеем и Леной.
Осенью 1872 совет Географического общества утверждает план двухгодичной экспедиции, разработанный друзьями, по которому в первый год следует обследовать низовья реки Тунгуски, во второй год – реки Оленек. Для этого выделяются ассигнования – по 3000 р. ежегодно (средства Географического общества). Чекановский назначается руководителем экспедиции. Потом последует еще одна экспедиция в низовья реки Лены, осуществленная полностью на средства Чекановского.
План первого года экспедиции по долине Тунгуски предусматривал проведение геологических исследований, топографической съемки реки и составление естественно-исторических коллекций.
25 мая 1873 экспедиция отправилась в плавание. Ее сопровождали опытные местные лоцманы и проводники. На одном из порогов, Ждановском, Чекановский осмотрел коренные выходы и впервые описал особые изверженные горные породы – сибирские траппы. Через три недели экспедиция добралась до села Ербогачен, а 19 июля пересекла границы Иркутской губернии. Проводники вынуждены были покинуть исследователей, и Чекановский на отрезке в 1000 км пути двигался без карт по совершенно не изученному фарватеру реки.
Экспедиция длилась три месяца, за это время преодолев около 2500 км. В процессе исследований ею были собраны коллекции горных пород и палеонтологических находок, впервые составлена инструментальная топографическая карта реки Нижняя Тунгуска.
Результаты геологических исследований Чекановского по Нижней Тунгуске нашли подтверждение через 100 лет, когда в бассейне реки были проведены обширные геолого-съемочные работы и активные поиски алмазов. Эти работы оставили в силе общие суждения Чекановского о геологическом строении Нижней Тунгуски. Особой заслугой исследователя следует считать выявление минеральных богатств обследованной им долины реки. К ним относятся соляные источники, сероводородные озера, исландский шпат, аметисты, магнетит, гипс, графит, сидериты, уголь, графит, горный хрусталь, галенит, сфалерит и другие полезные ископаемые.
Вторая экспедиция Чекановского по реке Оленек длилась почти год. Главный ее итог – открытие на Нижней Тунгуске и от нее к северу до Оленека обширной зоны траппов, а также определение возраста мезозойских отложений севера Сибири.
Между второй и третьей экспедицией Чекановский получил известие из Петербурга о решении правительства об освобождении из-под надзора полиции и возвращении ему всех прав дворянства и имущества.
В это время совет Географического общества предложил Чекановскому провести экспедицию по обследованию бассейнов рек Анабара и Хатанги. Но Александр отклонил предложение и предложил план завершения работ в низовьях Лены. Этот план совет поддержал, но ассигнований на работы не выделил.
15 мая 1875 началась третья сибирская экспедиция Чекановского, последняя. Осуществлялась она на деньги друзей и знакомых и продолжалась более семи месяцев.
В период водного маршрута по Лене от Якутска непрерывно проводилось инструментальная съемка местности и геологические наблюдения береговых обнажений горных пород. Завершая полевые работы, глава экспедиции провел рекогносцировочные поездки по тундре с целью определения маршрута для будущей экспедиции в бассейнах рек Хатанга и Анабара.
Трехлетний научный подвиг Чекановского принес России выдающиеся результаты в геологическом и географическом изучении азиатской части страны.
Экспедиции также составляли коллекции зоологические сборы насекомых, позвоночных и других представителей биосферы (18000 экземпляров). Собранные на огромной площади ботанические коллекции составили 9000 экземпляров.
Заслугой исследователя является и то, что все коллекции были переданы в музей Императорской Российской академии наук. Большой интерес представляют собранные материалы для изучения продолжительности и силы произрастания леса до тундровой области.
Картографический материал экспедиции вошел в большую карту азиатской России и опубликован на немецком языке. Большое значение имел лингвистический материал. На его основе был издан «Словарь наречия конфгирских тунгусов» в 1878 в Санкт-Петербурге (Словарь этот был обработан академиком Шифнером в статье: «Alexander Czekanowski’s Tungusisches Wörterverzeichniss» (Bull. de l’Acad. Imp. de S.-Petersb. 1878, t. XXIV, p. 89-146).).
После иркутского периода Чекановского ждала работа в Петербурге. В марте 1876 он прибыл в столицу. Здесь он получил должность ученого хранителя минералогического музея Академии наук. Чекановский вплотную занялся обработкой экспедиционных коллекций, подготовкой карт и планов.
Он представил Географическому Обществу предварительный отчет об экспедиции последнего года, совершенной на собственные средства, — о первых он сообщал Обществу раньше письменно, — а затем занялся составлением карты последней экспедиции. Вместе с тем он занимался разбором богатых своих коллекций, поступивших, по примеру прежних лет, в музей Императорской Академии наук. В течение лета 1876 он составил две карты: системы Нижней Тунгуски и р. Лены, ниже Якутска до Булуна, вместе с р. Яной; для сравнения своих коллекций с триасовыми же коллекциями, привезенными шведскими учеными с острова Шпицбергена, съездил в Швецию, а осенью уже готовился к новой экспедиции, которая должна была довести его план исследования всех больших рек между Енисеем и Леной до конца; тогда же он представил Обществу краткий очерк своей географической деятельности.
Однако составленный им план новых маршрутных исследований на ближайшие годы не нашел поддержки у некоторых академиков.
Потеря надежды на осуществление мечты потрясла его. Наступившее обострение старой болезни, одиночество, денежный долг в четыреста рублей вогнали его в депрессию, которая завершилась самоубийством (как писали «в припадке меланхолии»). 18 октября 1876 в Санкт-Петербурге ученый принял большую дозу яда.